цветной Сон. я будто в фильме, не в кинозале, а внутри фильма. По городу быстро мчится танк (мое внимание летит следом). узкие пустые улицы. восточная Европа, или западные окраины российской империи. Арх. конца 19 века, арки, подворотни, танк очень стремительно мчится. Внешне меняется. из обычного становится больше похожим на удлиненную бронемашину. Весь город в зеленой гамме, пыльно-бледно-зеленый. Красиво. Закадровый голос. советские генералы в погонах в полукруглом окне над аркой. Интервью. Поиски подземелий. Интервьюер женщина, она же вроде феи (желания) —спрашивает одного волонтера о желаниях (в награду)—тот отказывается. Говорит мне в ухо: а ты, хочешь что-то (жилище?) для одного или хочешь «семью-дети»? — Семью, дети, — отвечаю. (и тут же удивляюсь собственному ответу)

До того — сон забытый под наслоениями следующего — про то, что я и мир вокруг (вернее мои образы, что из меня рождаются) поменялись, от этого путаница восприятия. Полная каша — что мое, что чужое. Да и какой смысл? Каша, каша...

Страшно ждать заявленного звонка. Его посыл уже известен тонкому миру, но ты его не знаешь и можешь только гадать. И очень не хочется (ничего). А чего же хочется? Чтобы оставили в покое?  

Разбудили неизвестным звонком из Гжатска: как там папа? А папа-то ужасно.
Чувствуют все.

Заметил странные полосы: иногда посторонние приветливы (кассирши и пр.) иногда чувствую брезгливость и неприязнь. Прямо таки периодами. Интересно, это реакция на внешность, на то что я излучаю во вне? Есть вообще связь? «я», наблюдающий общение, проецирую на кассиршу свое самоощущение и она транслирует мне обратно? (а ведь больно)

Я закончил книгу, которая душила меня больше года. Ответ из издательства пока не пришел. Второй день как выслал превью. Очень странно без этой книги. без петли на шее. Впереди еще ДВЕ, обещанные давно. И потом в садовники! Возможно. вероятно. может быть...

 

теряюсь.
не могу отслеживать ни внешние, ни внутренние события.

Непонятная активность.
отстраненность домашних.

(принятие ненужности)

(страх неизбежных перемен)

пугает пустота — стремление заполнить её. ЕДОЙ! Не рисованием, не образами. Зачем образы?

Сумасшедшая тётка на Пойме. — это знак моего СУМАСШЕСТВИЯ.

я сел на скамейку и прикрылся от неё сосной. Закурил. Трубка все время гасла. Сырой табак. И аромат слабый. Наконец, она ушла и я смог подойти к дереву и набрал яблок. Черные часы всё еще висят там же. Сумеречный свет — кажется еще немного и он изменить меня (сегодня на Пойме никого, кроме этой). Но, надо спешить, ехать на скрипящем велосипеде по черному лесу, с мерзнущими пальцами на руле.

Дома я варю варенье и разливаю по банкам.

Разогреваю суп. Я ем, потому что надо заполнить душевную пустоту. Не чтением, не рисованием.
Вспоминаю О. и веду с ней мысленный диалог. Но с пустотами в ответах. Т.е. монолог. про то, что было во сне. О. уже давно устранилась из мой жизни и мчится где-то по своей орбите. И Л. тоже.

Мне хочется обнять человека и прислушаться к ощущениям. Почувствую ли я напряжение и желание отстраниться. Как долго я смогу быть естественным. как видят меня со стороны и как это на меня влияет.  «Я» следует убраться чтобы можно было увидеть.

О. и Л. (почему?) почему я стойко равнодушен к обеим сексуально? но симпатизирую на тонком.

вариант, что я просто запретил себе?